Знаки примирения

Это была просто невероятная находка, о которой германская общественность узнала в ноябре 2013 г.: около 1300 картин, рисунков, литографий и гравюр, созданных, в частности, такими известными мастерами, как Матисс, Дикс и Шагал, были изъяты прокуратурой в одной из мюнхенских квартир. Эту коллекцию скончавшегося в 1956 г. искусствоведа Хильдебранда Гурлитта его сын Корнелиус на протяжении десятилетий хранил в тайне. Наверное, пройдет еще не одно десятилетие, прежде чем будут выяснены вопросы, связанные с правами на владение этими картинами и с тем, откуда они вообще сюда попали. Считается вполне вероятным, что некоторые произведения были приобретены незаконным путем в период нацистского режима и Второй мировой войны. В дни, последовавшие за сенсационной мюнхенской находкой, когда было множество дискуссий о беззаконии и возмещении ущерба, внимание привлекала к себе одна инициатива, символизирующая процесс прояснения позиций по такой спорной теме, как «трофейное искусство».

18 ноября, во время 4-го ежегодного раунда Германо-Российского библиотечного диалога в Лейпциге, граф Штефан фон дер Шуленбург передал 125 томов из царской библиотеки в Павловске Алексею Гузанову, главному хранителю государственного музея-заповедника «Павловск». До этого группа ученых из германского Культурного фонда земель в месте с сотрудниками российского музея занималась поиском книг, которые во время Второй мировой войны были похищены германской зондеркомандой. При этом ученые обратились к документам, которые свидетельствовали о передаче зондеркомандой в 1942 г. 170 книг бывшему германскому послу в Москве графу Фридриху Вернеру фон дер Шуленбургу. Часть книжной коллекции Шуленбургов уже находилась в московских библиотеках, о чем свидетельствует опубликованный в 2009 г. каталог. Другие же тома оказались во владении его потомков. Когда те узнали о незаконном характере приобретения книг, то решили вернуть их дворцовому музею в Павловске. «Даже если это всего лишь жест примирения, который может быть далек от полного возмещения ущерба: возвращение павловских фондов показывает, какие конкретные результаты может дать активный и коллегиальный обмен между российскими и немецкими учеными», – сказала Изабель Пфайффер-Поенсген, генеральный секретарь Культурного фонда земель.

За последние годы несколько двухсторонних проектов сотрудничества имеют целью такой обмен. Самым широким из них является «Германо-Российский музейный диалог»: к нему в 2005 г. присоединились 80 германских музеев, понесшие потери во время войны. Эта инициатива видит себя «центром передового опыта, который помогает германским и российским музеям обрести правильных партнеров для переговоров», – поясняет Бритта Кайзер-Шустер. – Мы поддерживаем диалог между специалистами с тем, чтобы каждый музей имел возможность исследовать собственную историю и местонахождение своих фондов». Общие требования о возвращении «трофейного искусства» ведут в тупик, подчеркивает начальница отдела в Культурном фонде земель: «Часто не ясно, что стало с пропавшими произведениями. Нам нужна прозрачность: из ящиков в темных подвалах надо вытащить на свет вещи, чтобы представить их ученым и общественности». Такой подход к совместному выяснению судьбы пропавших культурных ценностей находит все большее понимание у российской стороны, отмечает Кайзер-Шустер. Еще в 2008 г. «музейный диалог» организовал в берлинском Пергамском музее торжественное мероприятие, чтобы достойно отметить 50-летие возвращения германских культурных ценностей из Советского Союза.

Еще в 1958-59 гг. Москва вернула ГДР примерно три четверти вывезенных из Германии произведений искусства, в том числе такие всемирно известные шедевры, как «Сикстинскую мадонну» Рафаэля, жемчужину Дрезденской картинной галереи, фриз Пергамского алтаря, сердцевину названного в честь него берлинского Пергамского музея.

Отдельные германо-российские реституционные акции, однако, мало что смогли изменить в принципиальных юридических разногласиях. В 1998 г. российская Дума объявила находящиеся в стране произведения искусства из германских музеев государственным достоянием. По мнению федерального правительства, этот закон противоречит международному праву. Для того, чтобы найти выход из положения при наличии противоположных правовых позиций и выяснить местонахождение утраченных произведений искусства, был дан старт таким инициативам, как «Германо-Российский музейный диалог» и «Германо-Российский библиотечный диалог». Большая германо-российская выставка «Бронзовый век. Европа без границ», показанная в 2013 г. в Санкт-Петербурге и Москве, также извлекла пользу из широкого сотрудничества. Так, немецкие специалисты смогли накануне исследовать в российских хранилищах «объекты, перемещенные в результате войны», как гласит официальная формулировка.

О том, что желанный обмен во многом зависит и от личной инициативы, свидетельствует случай с двумя папками документов в Библиотеке редких книг и рукописей МГУ им. Ломоносова. Их содержание полвека никого не интересовало. Однако в конце 90-х годов две российские германистки Екатерина Сквайрс и Наталия Ганина занялись разгадкой значения содержавшихся в них средневековых документов. В конце XIX века их собрал Густав Шмидт, директор гимназии в Хальберштадте, который извлек их из старинных книг.

В начале Нового времени изготовители книг вклеивали старинные пергаментные и бумажные листы в переплеты новых книг с целью их укрепления. Так сохранились редкие фрагменты книг средневековья, например, единственная рукопись книги «Струящийся свет Божества», написанная мистиком Мехтильдой Магдебургской в XIII веке, – старейшая из ее сохранившихся рукописей вообще. Екатерина Сквайрс хотела бы, чтобы все документы из коллекции Густава Шмидта были оцифрованы. «Для нас, ученых, самое главное то, что сокровища делаются доступными», – сказала она немецкому еженедельнику «Die Zeit». – Ведь они принадлежат всему миру».

Однако большинство культурных ценностей, затронутых войной, остаются утраченными. Как это могло случиться призван прояснить начатый в 2012 г. научно-исследовательский проект «Российские музеи во время Второй мировой войны». Три четверти его бюджета в размере 800 000 евро финансируются германским Фондом концерна Volkswagen, одна четверть – Культурным фондом земель и Фондом Прусского культурного наследия. «Мы хотим, чтобы у музеев и их потерь была история», – разъясняет руководитель проекта Вольфганг Айхведе, признанный эксперт по России и до выхода на пенсию руководивший центром научных исследований по Восточной Европе при Бременском университете. Шесть тематических исследований по четырем царским дворцам и двум городам-музеям, Новгороду и Пскову, призваны образцово воспроизвести события военных лет: от оккупации, разграбления, разрушения до освобождения и восстановления.

При этом речь идет прежде всего о совместном исследовании прошлого. «Поскольку вермахт, вероятно, разрушил в России больше, чем потом забрала из Германии Красная Армия, то материальная компенсация не представляется возможной, возможно лишь взаимопонимание, – подчеркивает Айхведе. – Речь идет о новых формах, позволяющих общественности получить доступ к объектам, где бы они ни находились».

Оливер Хайльваген