Второй шанс для Европы

Господин Тейлор, помните ли Вы, что Вы делали 9 ноября 1989 г., в день падения стены?

Это действительно забавно, но я узнал о падении стены только 10 ноября 1989 года. Вечером 9 ноября мы с моей женой отправились в Лондон, где один наш друг предоставил в наше распоряжение свою квартиру. Телевизор у него не работал, мы устали после путешествия и поэтому отправились спать. Лишь на следующее утро я узнал, что произошло в Берлине. С одной стороны, я радовался самому событию, а с другой, конечно, был расстроен тем, что не смог увидеть его вживую.

В своей книге Вы утверждаете, что стена принесла стабильность и пользу другим народам. Что означало падение стены для мировых процессов последующих лет?

Стабильность была на руку державам-победителям во Второй мировой войне. Все выглядело иначе в глазах немцев и всех тех наций, которые страдали от советского режима. Падение стены означало конец «холодной войны» и начало глобализации экономики, которую мы переживаем теперь. Всемирно-политическая ситуация начала развиваться более динамично, и этот процесс имел как положительные, так и отрицательные следствия.

Вы британец. Какие изменения внесло падение стены в вашу повседневную жизнь и в жизнь других простых людей, живущих не в Германии?

Падение стены, с одной стороны, стало символом новой, открытой Европы. Люди на Западе заново открывали для себя Восточную Европу и наоборот. С другой стороны, конец «холодной войны», в которой солидарность в борьбе против коммунизма была своего рода «клеем» для западных держав, ознаменовался обострением националистических тенденций, которые, правда, не привели ни к какому результату. Я сейчас не имею в виду конкретно Германию, скорее, это в большей степени касается других стран, в том числе моей. Это ошибка, которая должна послужить нам сегодня уроком.

Недавние события на Украине – пример того, что процесс политического сближения германского и европейского Востока и Запада, по-видимому, еще не завершился. Каковы, на Ваш взгляд, основные поворотные моменты и события международной политики в плане сближения Востока и Запада?

Ситуация очень серьезная. Мы заглядываем в приоткрывшуюся пропасть, которая всегда существовала между Востоком и Западом. Воссоединение Германии, расширение Европейского Союза и связанное с этими процессами уменьшение влияния российской власти должны были по идее способствовать сближению. Однако вопрос о влиянии России, как он представляется сегодня, до сих пор неясен, по крайней мере, пока Путин и его союзники активно участвуют в политическом процессе. Если мы и можем рассчитывать на попытки сближения в будущем, то процесс будет идти более сложно и медленно, чем мы думали тогда, в 1989 году. Я опасаюсь, что крупные всемирно-политические события, как они развиваются после 2000 г. (в частности, теракты, организованные религиозными экстремистами), серьезно замедлят процессы сближения. И все же, мне кажется, это единственный путь.

Стена продолжает существовать и в культурной жизни разных стран. Ей посвящено множество творческих работ и проектов – как до, так и после 1989 года. Например, писатель Джон Ле Карре опубликовал книгу «Шпион, который пришел из холода», музыкант Лу Рид выпустил альбом «Берлин», а рок-группа Pink Floyd – альбом «Стена». Какое значение, на Ваш взгляд, имеет это художественное осмысление феномена стены?

Стена – это шокирующий и вместе с тем завораживающий пример того, как в современном городе, современной стране может возникнуть варварская, неприемлемая структура, которая потом становится даже чем-то нормальным. Вот почему стена столь часто фигурирует в художественном контексте. С моей точки зрения, важно продолжать помнить об этом феномене, постоянно обращаться к нему средствами изобразительного искусства, музыки, литературы. Эта память будет предостережением от тех ужасных вещей, которые мы, европейцы, можем совершить в отношении нас самих.

East Side Gallery в Берлине – пример того огромного влияния, которое оказала стена на людей всего мира. Почему она до сих пор вызывает такой интерес?

Уже было сказано, что она как бы обозначает границу между Востоком и Западом. На ней можно видеть порой впечатляющие и даже провокационные рисунки (причем не все из них в оригинале!). В принципе, это все что осталось от стены, но все знают, в каких районах Берлина и в каких местах за пределами города она проходила. East Side Gallery и Бранденбургские ворота – это символические места, и человеку они нужны.

Какое значение имеет международная культура памяти о 9 ноября 1989 года?

25 лет назад, когда пала стена, Европа почти удивительным образом смогла избавиться от своих исторических ошибок (я имею в виду две большие кровопролитные войны) и получила второй шанс. Возможно, мы не смогли использовать этот шанс на все сто процентов. Но результат ведь не сплошь негативный, нет, у нас есть надежда на возрождение Европы. Что означает этот 25-летний юбилей? Это требование к нам – глубоко вздохнуть и продолжать работать в этом направлении.

Фредерик Тейлор

Британский историк Фредерик Тейлор (род. в 1947 г.) изучал новую историю и германистику в Оксфорде и Мюнхене. В 1970-е гг. он жил как в Западной, так и в Восточной Германии. Всемирная известность пришла к нему благодаря его книгам о Берлинской стене и бомбардировке Дрездена во Второй мировой войне. В своей новой книге «Инфляция» он показывает, как драматичное обесценивание денег между 1914 и 1923 гг. предопределило гибель Веймарской республики. Тейлор живет со своей женой, писательницей Эллис Кавунас, в Корнуолле и является членом Королевского исторического общества.