«Я очень сильно беспокоился»

Берлин (dpa) – Такие моменты остаются в памяти на всю жизнь. Вечером 13 ноября 2015 г. началась серия терактов в Париже. Министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер был в Париже. Вместе с президентом Франции Франсуа Олландом он сидел на трибуне Стад-де-Франс и смотрел футбольный матч между сборными Франции и Германии.

dpa: Вы сидели рядом с французским президентом на трибуне для почетных гостей. Вы сразу догадались о теракте, когда услышали взрывы?

Франк-Вальтер Штайнмайер: Первые взрывы я услышал в середине первого тайма, и поначалу я, как и многие другие зрители, не понимал, что произошло на самом деле. Сначала я подумал о том, что фанаты взрывают петарды.

Когда и как Вы узнали о терактах?

Примерно за пятнадцать минут до окончания первого тайма к президенту Олланду подошел чиновник из министерства безопасности и сообщил нам, что перед стадионом прогремела серия взрывов. Через несколько минут он подошел еще раз и сказал о погибших. Мы испытали шок. Естественно, мы задали вопрос: «Не нужно ли остановить матч?». Но после консультаций во время перерыва было решено, что игра будет продолжаться, иначе могла бы возникнуть паника. Президент Олланд покинул стадион, чтобы возглавить работу кризисного штаба. А нас попросили вернуться на трибуну для почетных гостей, чтобы не давать зрителям повода для беспокойства.

А что Вы чувствовали в тот момент?

Я сидел на трибуне, в голове проносились самые разные мысли, и уж конечно мне было не до футбола. Я испытывал ужасное чувство, ведь периодически поступала новая информация о других терактах в городе. И тем не менее было важно сохранять спокойствие, чтобы не вызывать истерию.

Вы опасались за свою жизнь?

Нет, но конечно я сильно беспокоился – за людей на стадионе, в городе. Больше всего я боялся, что слухи о терактах начнут распространяться, и на стадионе возникнет паника. Но полиция прекрасно справилась со своими обязанностями. Это только ее заслуга, что на стадионе после окончания игры обошлось без жертв и раненых.

Тогда многие говорили о том, что для Европы наступило 11 сентября 2001 г. Как Вы оцениваете ситуацию сейчас, по прошествии года?

Эти ужасные события просто несопоставимы. Ясно одно: последние теракты стали атакой на Европу в целом, на наш образ жизни, нашу культуру, наши ценности. Возможно, такие же чувства испытывали американцы после 11 сентября.

До этого в Европе уже совершались серьезные теракты – Лондон, Мадрид, теракты в редакции «Шарли Эбдо» в Париже. Почему же все-таки шок оказался более сильным, чем раньше?

Каждый из названных терактов был шоком. Теракты 13 ноября казались более скоординированными, исполненными с особым хладнокровием и жестокостью. Возникло впечатление, что террористы ИГИЛ действуют в самом сердце Европы. Не следует забывать, что с лета 2014 г. мы были свидетелями продвижения сил ИГИЛ сначала в Ираке, а потом в Сирии. Люди этих стран пережили неимоверные страдания, и теперь эти страдания пришлось испытать и европейцам.

Федеральное правительство объявило о своей солидарности с Францией – в принципе реакция была такой же, как и после терактов 9/11 в США. В начале 2002 г. бундесвер отправился в Афганистан. Точно так же год назад, после терактов в Париже, бундесвер начал миссии в Сирии и Ираке. Можно ли сказать, что теракты способствовали принятию решению начать военные действия против ИГ (другое название ИГИЛ)?

Теракты 13 ноября коснулись не только Парижа, но и всей Европы, и Германии в том числе. Продемонстрировать солидарность с Францией в трудный час было естественным решением. Я совершенно спонтанно написал сообщение в Twitter сразу после того злополучного матча, когда уже летел из Парижа в Вену на конференцию по Сирии. Ведь еще до терактов всем было понятно, что ИГИЛ не победить без военного вмешательства. Мировое сообщество объединилось в коалицию против ИГИЛ еще осенью 2014 г. на полях Генеральной Ассамблеи ООН. И еще в августе 2014 г. мы приняли непростое решение предоставить не только гуманитарную помощь, но и военную поддержку объединениям пешмерга. Это было правильное решение, я не сомневаюсь в этом и сейчас. Естественно, терроризм не удастся одолеть только военными методами. Нам нужны перспективы для людей и стабильность на Среднем Востоке.

Можно ли сказать, что опасность терроризма стала каким-то рядовым явлением теперь и для Германии?

Германия – это не какие-то острова блаженных. Террор – это международная угроза, и эта угроза касается всех нас. Абсолютной безопасности не существует, но наши службы безопасности делают все, чтобы минимализировать опасность терактов. Какие-то теракты мы смогли предупредить, какие-то нет. Ясно одно: нам нужно тесное сотрудничество европейских служб безопасности. И мы будем над этим работать.

Меры безопасности в Германии по сравнению с Францией и Бельгией сравнительно мягкие. Правительства в Париже и Брюсселе выставили на защиту аэропортов и туристических центров вооруженных солдат. Если вдруг в Германии случится крупный теракт, правительство поступит так же?

Наши службы безопасности тоже проявляют бдительность. Но мы не дадим преступникам и убийцам уничтожить наш «way of life». Мы должны реалистично оценивать опасности и риски. Но жить в постоянном страхе неправильно. Мы сделаем все, чтобы снабдить службы безопасности всеми необходимыми инструментами для того, чтобы по возможности предотвратить любые теракты.

Источник: dpa; перевод: FSM