перейти к основной теме

Мехтильд Рёсслер, Центр Всемирного наследия

В серии deutschland.de «На посту» послы и высокопоставленные германские сотрудники международных организаций делятся секретами своей работы. 

08.08.2016
© dpa/Unesco - Mechtild Rössler

Госпожа Рёсслер, когда Вы начинали работать в ЮНЕСКО 25 лет назад, в списке Всемирного наследия насчитывался 241 объект. Сегодня их больше 1.000. Что изменилось за это время в Вашей работе в Центре всемирного наследия?

Изменилось многое, ведь у нас в списке Всемирного наследия появляется все больше проблемных объектов. Часть из них находится в зонах военного конфликта в Сирии, другая часть повреждена природными катастрофами (Катманду, Непал). Кроме того, у нас все меньше ресурсов для помощи отдельным памятникам. 192 государства больше не вносят деньги в фонд Всемирного наследия, как раньше (1% взноса в ЮНЕСКО), хотя число памятников Всемирного наследия постоянно растет. К сожалению, в настоящее время не платят взносы США (ни в ЮНЕСКО, ни в Фонд Всемирного наследия), поскольку в ЮНЕСКО приняли Палестину, а Вифлеем включили в список Всемирного наследия. Разумеется, нам очень не хватает этих денег. К тому же сам процесс номинирования стал намного более сложным и долгим.

С сентября 2015 г. Вы являетесь директором Центра Всемирного наследия ЮНЕСКО. Ввиду обрисованных проблем Вам стало сложнее работать? Чем Вы обеспокоены больше всего?

Свою задачу я считаю по-прежнему одной из самых прекрасных и интересных, ведь я занимаюсь защитой выдающихся памятников природного и культурного наследия человечества. Естественно, забот тоже немало: изменение климата, природные катастрофы, военные столкновения и конфликты, систематическое разрушение общего наследия человечества террористами. Трагедия заключается в том, что мы не успеваем оказывать помощь на местах, поскольку нам не хватает государственной и частной поддержки. Мы, мировое сообщество, должны сохранять выдающиеся памятники нашего общего наследия для будущих поколений, но обеспечить эту защиту мы не в состоянии.

На одной международной конференции по защите сирийского культурного наследия, которая прошла в начале июня 2016 г. в Министерстве иностранных дел, было принято решение о реализации чрезвычайных мер по защите сирийского культурного наследия. Что именно было повреждено? Каковы шансы на спасение?

Я попыталась самостоятельно выяснить этот вопрос и в конце апреля с небольшой командой совершила поездку в Сирию, чтобы составить перечень повреждений в Дамаске и Пальмире. Конечно, это было очень опасно, но сделать это было необходимо. Ситуация с музеем в Пальмире оказалась ужасающей. Бомба попала прямо в здание и пробила оба этажа прямо до подвальных помещений. Объекты искусства были эвакуированы нашим античным отделом незадолго до того, как туда пришли боевики так называемого «Исламского государства» (ИГ). Два человека получили ранения. Большие статуи остались. Боевики откололи у них головы, но реставраторы могут восстановить их сравнительно быстро. Правда, весь подвал наполнен вторичными объектами и работы по расчистке идут медленно, поскольку Пальмира все еще находится на территории военного конфликта. Монументальные археологические памятники в целом сохранились, частично разрушены только отдельные элементы вроде триумфальной арки и храма Ваала. Еще в 2014 г. прошла большая конференция ЮНЕСКО по Сирии. А на Берлинской конференции в июне 2016 г. был только подкорректирован план действий, в частности, был принят ряд конкретных мер в краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной перспективах. Если конфликт вскоре прекратится, то шансы на спасения будут высоки: сохранение культурного наследия важно для населения, для его идентичности, для культурного, социального и экономического будущего страны. Достаточно вспомнить о том, что до войны через Пальмиру проходили потоки туристов. Город Пальмира и его 50.000 жителей практически живут за счет прямых и непрямых доходов от культурного наследия.

Какие средства давления у Вас есть для претворения в жизнь интересов ЮНЕСКО. Насколько успешно Вы их уже использовали?

У нас масса возможностей. Прежде всего, конечно, дипломатических. Мы напоминаем государствам о взятых ими на себя обязательствах, о международных конвенциях, которые являются инструментом международного права. А именно, они обязаны делать все для сохранения всемирного наследия, причем не только на собственной территории, но и на территории других государств. В случае серьезных проблем с объектами культурного наследия комитет может посылать мониторинговую миссию, которая включает объекты в перечень риска или вообще вычеркивает их из списка всемирного наследия, как в случае с долиной Эльбы под Дрезденом. Правда, это происходит крайне редко, поскольку государства понимают свою выгоду. Вычеркивание из списка обернулось бы для большинства из них резким снижением престижа и значительными экономическими потерями, так как обозначение «объект ЮНЕСКО», как правило, играет большую роль для развития туризма и региона в целом. Нам удалось достичь некоторых успехов, в которых есть и моя скромная лепта. Область Эль-Вискаино в Мексике осталась под охраной ЮНЕСКО, правительство отказалось строить завод по добыче соли, также не была построена плотина в Черногории, от которой пострадал бы национальный парк Дурмитор.

А сколько памятников ЮНЕСКО Вы посетили лично? Что произвело на Вас наиболее сильное впечатление?

Точную цифру вместе с новыми объектами 2016 г. назвать не могу, но приблизительно 60–70%. Ведь я работаю в организации уже 25 лет, причем на самых разных позициях. Некоторые объекты действительно поразили меня, например, кратер Нгоронгоро в Танзании, филиппинские рисовые террасы, Вади Рум в Иордании, Ангкор в Камбодже, национальный парк Улуру-Ката-Тжута в Австралии. Была я и в совершенно уникальных местах, до которых простому человеку очень трудно добраться. Например, это Сен-Кильда в северной части Атлантического океана. На этой группе островов высаживаются только ученые или военные. Я очень хотела бы побывать на острове Хендерсон или на острове Гоф (Великобритания), но на это у меня нет времени. До острова Гоф нужно плыть 6 недель на лодке. Зато я скоро поеду в Бутан, причем в первый раз. В этой стране пока нет ни одного объекта Всемирного наследия. Им нужна помощь экспертов, и я с радостью готова ее оказать.

http://whc.unesco.org

© www.deutschland.de