Вызов 
для всей 
страны

Полиция в Пассау и окрестностях считает сейчас ежедневно прибывающих беженцев уже только в тысячах. «Эта волна захлестывает нас», – говорит Томас Ланг, глава федеральной полиции в Фрайунге. Его сотрудники уже почти не справляются с регистрацией беженцев. Идиллический регион на германо-австрийской границе превратился в один из центров массового притока беженцев, какого современная Германия еще не испытывала. В самый разгар войны в бывшей Югославии в Германию однажды уже прибывали сотни тысяч беженцев; в 1992 г. убежища здесь искали 438 000 человек. В конце 2015 г. эта цифра приближается к миллиону. Порой ежедневно через границу перемещаются 10 000 человек, большинство из них сирийцы.

Не один лишь Пассау живет уже в состоянии чрезвычайной ситуации. Любого немецкого бургомистра можно узнать сейчас по темным кругам под глазами. Разместить, даже временно, столько людей за такое короткое время – все это требует больших усилий. Спортивные залы заполнены. В Берлине исторический аэропорт Темпельхоф превратился в огромное общежитие. Власти, например Федеральное ведомство по делам миграции и беженцев (BAMF), с большим трудом справляются с наплывом беженцев. Сроки подачи заявлений на убежище это ведомство устанавливает сейчас на середину 2016 г., хотя его штат должен пополниться 3000 новых сотрудников.

«Рандеву с глобализацией» – так министр финансов Вольфганг Шойбле назвал новое явление. Никогда еще люди, картинки и информация не были столь мобильными. Жертвы гражданских войн раньше оседали в соседних странах. Сегодня они ищут свое будущее там, где смартфоны демонстрируют картины благополучия, мира и приветливых ­людей. В результате Германия сталкивается с «крупнейшим вызовом после воссоединения», как выразилась федеральный канцлер Ангела Меркель в одном из своих правительственных заявлений. Пока страна, сказавшая «Мы ­справимся с этим», держит слово. При всех проблемах местные структуры даже удивительно хорошо справляются с наплывом беженцев. Всего за несколько недель сформировалась сеть логистики, благодаря которой новоприбывшие быстро распределяются по всей стране. Наибольшее бремя вынуждены нести города, которым часто приходится всего за несколько часов находить места для размещения все новых беженцев. Несмотря на это, еще ни один бургомистр не ­вынужден был сказать: «Закрыто из-за переполненности!» Помогает активность волонтеров. Помощь оказывают церковные общины, школьники, медсестры после работы и студенты во время каникул. Многие работают непрерывно, ­некоторые – на грани своих сил. Вопросом о границах культуры гостеприимства задаются отнюдь не только граждане, у которых пришельцы из чужеземной культуры вызывают чувство неуверенности и страх. И доброжелательно настроенные жители озабочены тем, как долго все это может ­продолжаться.

В финансовом плане массы беженцев пока не проблема. ­Федеральное правительство дополнительно выделило 4,1 млрд. евро землям и коммунам, которые в рамках ­федеративного государственного устройства несут на себе основное бремя. Федеральные власти обязались увеличить сумму, если денег будет не хватать. В федеральном бюджете на 2016 г. временно запланированы дополнительные 6,1 млрд. евро. Новых долгов государству делать не придется – благодаря стабильной конъюнктуре.

Несмотря на это, иллюзий никто не строит. Если ежедневно в страну прибывает столько людей, сколько составляет население небольшого города, то все планы – начиная от жилищного строительства и кончая рынком труда – должны быть переписаны заново. Образцом может служить интеграционный пакет баварского земельного правительства. Почти 3,3 млрд. евро, по подсчетам земли, потребуется в 2016 г. – на инфраструктуру, интеграционные курсы, но прежде всего на 3700 новых рабочих мест в органах управления, из них 1200 мест приходится на одних лишь учителей. Параллельно этому предприятия в этой земле обязались только в следующем году создать 20 000 мест для работы, профтехобучения и практики.

Среди политиков по этому вопросу царит единство: кто сюда уже прибыл, тот должен быть быстро интегрирован в рынок труда и общество. Если это удастся сделать, то, по расчетам большинства экономистов, в среднесрочной перспективе беженцы принесут стране выгоду, которая возместит расходы первых лет. Прежде всего среди сирийцев много людей с хорошей квалификацией. Тот, кто может заплатить от 3000 до 10 000 евро контрабандистам, является в большинстве случаев выходцем из средних и высших слоев общества. В принципе никто – даже некоторая часть парламентской оппозиции – не спорит с тем, что дальнейший бесконтрольный приток беженцев в Германию стал бы для нее непосильным бременем в практическом, политическом и общественном планах. Канцлер Меркель и дальше ­собирается демонстрировать прибывающим «приветливое лицо», однако подчеркивает, что поток беженцев надо упорядочить, урегулировать и – не в последнюю очередь – уменьшить.

Широко запущен механизм мер с тем, чтобы резко сократить число претендентов на убежище из таких балканских государств, как Албания, Босния и Герцеговина, Косово, Черногория и Сербия. Практически никто из них не имеет шансов на политическое убежище. Целый ряд жестких нововведений в законодательстве призван облегчить прежде трудный и длительный процесс депортации. Решения по заявкам новых беженцев с Балкан должны в будущем приниматься в центральных пунктах приема, в рамках ускоренной процедуры за 3-4 недели, как это уже обычно происходит сегодня в аэропортах. При негативном решении претендентов на убежище можно быстро депортировать. Это, пожалуй, уменьшает бремя скорее символически и профилактически, чем реально. Ведь основная часть беженцев имеет право на защиту: сирийцы, иракцы, примерно половина афганцев – если называть лишь самые большие группы. Согласно европейским соглашениям – Шенгенскому и Дублинскому – они, собственно говоря, должны искать убежища в той стране ЕС, в которую они попали изначально. Но в силу массового наплыва беженцев эти правовые системы фактически не действуют. А ведущие немецкие политики уже открыто признают, что дублинская система была несправедливой, так как перекладывала все бремя на государства на внешних границах ЕС.

Однако путь к солидарному распределению бремени оказался трудным. И если Дублинское соглашение было удобным для Германии, то нынешний наплыв беженцев сюда или в Скандинавию сегодня нисколько не волнует других европейцев. Решение о том, чтобы распределить как минимум 160 000 беженцев, находящихся в Италии и Греции, по всему ЕС было принято вопреки протестам восточноевропейских государств. Меркель, президент Франции Франсуа Олланд и председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер открыто предостерегают от скатывания к Европе национальных границ и национального эгоизма. За этим кроется нечто большее, чем просто озабоченность, выраженная в чисто тактических целях.

Большие надежды федеральное правительство поэтому связывает с распределением бремени с Турцией, которая в качестве транзитной страны будет играть роль стражника, преграждающего путь беженцам с Ближнего Востока. Канцлер Меркель мысленно представляет себе это так: Европа выделит Турции миллиарды, чтобы обеспечить всем необходимым 2 млн. беженцев на ее территории, а в ответ ЕС будет принимать беженцев согласованными по численности контингентами. За это Турция должна помочь обезопасить внешние границы ЕС и прикрыть процветающий контрабандистский промысел в Эгейском море. Этот план вызывает большую головную боль прежде всего в «партийной семье» Меркель, состоящей ХДС и ХСС; ведь в качестве политической премии правительство в Анкаре требует ускоренного сближения с ЕС. На столе переговоров лежит и старое турецкое требование о создании зон безопасности на севере Сирии под массивной военной защитой Запада.

Однако Меркель не должна опасаться серьезного сопротивления в своем лагере. Зато в правящих партиях велика обеспокоенность по поводу того, что избиратели – при отсутствии решения по внешним границам – могут повернуться в сторону радикальных партий. Правопопулистская «Альтернатива для Германии» (АдГ), согласно опросам, уже прошла бы в Бундестаг, если бы выборы состоялись ­сегодня; Меркель и ее партия утратили поддержку избирателей, но далеко не утратили способность иметь большинство. Опросы общественного мнения не дают доказательств радикальной смены настроений в сторону враждебности к новоприбывшим. Однако тот, кто беседует с друзьями и знакомыми, повсюду слышит опасения, скепсис, оговорки. ­Нападения на общежития для беженцев учащаются. Словесные угрозы применения насилия раздаются в интернете и на митингах правопопулистского движения ПЕГИДА все более открыто. Усилят ли теракты в Париже страх и отторжение или верх возьмет солидарность с людьми, бежавшими от ­террора на родине, пока еще неясно. Одно лишь можно ­сказать наверняка: рандеву с глобализацией будоражит Германию так, как никакое другое событие прежде. И самым большим сюрпризом для немцев является, пожалуй, их ­собственная открытость. Они сами от себя этого никак не ожидали.