Вшестером к одной цели

Раздел Германии – это плата за захватническую, грабительскую войну и войну на истребление 1939–1945 гг. и следствие разногласий между союзниками-победителями по германскому вопросу. Изначально задуманная как демаркационная линия между советской, а также американской, британской и французской зонами линия Любек-Хельмштедт-Айзенах-Хоф с годами закрепляется как граница между двумя германскими государствами. Начиная с лета 1961 г. представители восточногерманского антидемократического режима в результате строительства стены, установки колючей проволоки и минных полей превращают ее в практически непреодолимый барьер.

Она не только разделяет основанную в мае 1949 г. Федеративную Республику Германия и провозглашенную несколькими месяцами позднее ГДР. Кто хочет сделать стену проходимой или совсем ее преодолеть, тот должен признать итоги Второй мировой войны – и ему требуется одобрение союзников-победителей. Первый шаг федеральное правительство делает в 1970–1972 гг. В договорах с Советским Союзом, Польшей и ГДР Бонн, в частности, подтверждает факт разделения Германии на два государства и принимает границу вдоль Одера и Нейсе в качестве западной границы Польши.

Второй шаг предполагает изменение позиции Советского Союза по германскому вопросу. Это считается невозможным до тех пор, пока новый генеральный секретарь КПСС Михаил Горбачев в 1985 г. не начинает радикальную и в то же время прозрачную перестройку ослабевающей империи. То, что задумано как процесс внутреннего обновления, набирает вскоре революционную, не управляемую больше Кремлем собственную динамику. Реформы приводят к процессам отделения, и они рано или поздно охватывают все народы Советского Союза и сферы его влияния в Европе, в том числе и население ГДР.

Но поскольку государственное и партийное руководство в Восточном Берлине отказывается от реформ, люди ищут своего счастья в бегстве. Их путь лежит в соседнюю Чехословакию, а оттуда через Венгрию в Австрию. В то время как венгерские реформаторы сигнализируют о своей поддержке и 10 сентября 1989 г. объявляют об открытии границы с Австрией, руководство Чехословакии идет обратным путем и закрывает свою границу с Венгрией.

Так, посольство Федеративной Республики в Праге становится прибежищем для тех, кто желает выехать на Запад. В конце сентября на его территории находятся около 5000 человек. Нечто похожее намечается в Варшаве. Возникает шаткая ситуация. После того, как Ганс-Дитрих Геншер находит решение в кулуарах Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, он имеет возможность объявить 30 сентября собравшимся в пражском посольстве о том, что они могут выехать в Федеративную Республику. Выезд, согласно одному из условий, выдвинутых ГДР, осуществляется на спецпоездах через ее территорию. Глупое требование, так как поезда с беженцами из Праги и Варшавы усиливают давление на режим. Даже смещение Эриха Хонеккера, генерального секретаря СЕПГ, ничего не может уже изменить.

Сотни тысяч людей выходят на улицы и требуют не в последнюю очередь неограниченных возможностей выезда за рубеж. На эту тему секретарь ЦК СЕПГ, курирующий информационную политику, намерен высказаться 9 ноября на пресс-конференции. На вопрос, когда новый закон о правилах выезда за рубеж вступает в силу, Гюнтер Шабовски где-то около 19.00 – перед снимающими камерами и явно под давлением ситуации – отвечает: «Тотчас, немедленно». Тем самым он дает толчок массовому шествию людей к Берлинской стене, а оно в свою очередь – началу конца ГДР. Около 22.30 пограничники поддаются нажиму и открывают первый шлагбаум на переходе «Борнхольмер штрассе».

И едва проход в стене открыт, граждане ГДР не оставляют никаких сомнений в том, куда лежит их путь. Политики должны реагировать. 28 ноября 1989 г. федеральный канцлер выступает в Бундестаге с заявлением, которое становится известным как «план из 10 пунктов». Помня об истории, Гельмут Коль считает «германское единство» целью, не реализуемой в короткие сроки. Возможными ему представляются «конфедеративные структуры».

Менее чем восемь недель спустя давление на политических деятелей в стране и за рубежом возрастает настолько, что единство кажется теперь уже лишь вопросом времени. Это учитывают министры иностранных дел обоих германских государств и четырех держав-победительниц во Второй мировой войне, когда они встречаются в Оттаве. Повод для встречи – переговоры между НАТО и Варшавским договором по «открытому небу». 13 февраля 1990 г. эти шесть государств заявляют о намерении обсудить вскоре «внешние аспекты установления германского единства». С середины марта переговоры готовятся политическими директорами МИДов, и 5 мая шесть министров иностранных дел встречаются в Мировом зале федерального министерства иностранных дел в Бонне на первом раунде переговоров. В них наряду с принимающей стороной Гансом-Дитрихом Геншером и министром иностранных дел первого правительства ГДР, появившегося в результате свободных выборов, Маркусом Меккелем участвуют: Джеймс Бейкер от США, Эдуард Шеварднадзе от СССР, Дуглас Хэрд от Великобритании и Ролан Дюма от Франции.

Этот раунд отвечает германским представлениям. Не в последнюю очередь это относится и к формулировке «два плюс четыре» – именно так, а не наоборот. И сам факт небольшого числа участников отвечает германским интересам. Так становится ясно, что речь не идет о переговорах по заключению мирного договора. В них, если бы возникли какие-то сомнения, должны были бы участвовать около 40 государств, которые в момент безоговорочной капитуляции Германии находились с ней в состоянии войны. За первой следуют еще три встречи: 22 июня в Берлине-Нидершёнхаузене, т.е. в восточной части города, 17 июля в Париже и, наконец, 12 сентября 1990 г. в Москве.

Не всегда все идет гладко, и не всегда шесть министров обсуждают все только между собой. Так, советский министр иностранных дел неожиданно представляет в Берлине свой проект договора. Согласно ему Германия лишь спустя много лет после установления внутреннего единства обретает полный суверенитет – идея, которая тут же отвергается и боннским министром иностранных дел. Но в хороших отношениях между ними ничего не меняется.

Парижская встреча в свою очередь единственная, в которой какое-то время имеется и седьмой участник. Это польский министр иностранных дел Кшиштоф Скубишевский. И на то есть веские основания, так как история Польши начиная с XVIII века – это история ее захвата, раздела и смещения границ иностранными державами. Почти всегда в этом участвовали Пруссия или Германская империя. Еще 21 июня 1990 г. Бундестаг и Народная палата ГДР в идентичных заявлениях подтвердили «нерушимость» германо-польской «границы сейчас и в будущем». Благодаря согласию федерального правительства на то, чтобы объединенная Германия в международно-правовом плане подтвердила границу по Одеру и Нейсе и в договоре с Польшей, становится возможным позитивное отношение Польши к объединению.

Процесс «два плюс четыре» в более узком смысле с самого начала представляет собой часть более широкого переговорного марафона. При этом речь идет, прежде всего, о вопросе, связанном с принадлежностью объединенной Германии к тем международным организациям, в которые входит уже Федеративная Республика. В случае с ООН, членами которой с сентября 1973 г. являются оба германских государства, никаких проблем нет.

Труднее решается вопрос об интеграции ГДР как части воссоединенной Германии в ЕС. Жак Делор, председатель Еврокомиссии, становится тем человеком, который в итоге подготавливает эту интеграцию без изменения договоров сообщества. Между прочим, объединение Германии содействует ускоренной реализации принятых в июне 1989 г. решений о создании европейского экономического и валютного союзов, а вместе с этим и отказу от национальных валют, в том числе немецкой марки. Восстановление германского единства и продолжение процесса объединения Европы – это две стороны одной медали.

Крупнейшей проблемой оказывается членство объединенной Германии в НАТО, о чем канцлер Коль и президент США Буш договорились в конце февраля 1990 г. в Кэмп-Дэвиде. Правда, Горбачев еще 10 февраля 1990 г. сигнализирует федеральному канцлеру и его министру иностранных дел о своем принципальном согласии на объединение. Но членство в НАТО, заявляет он еще в марте, «полностью исключается». 15 и 16 июля Гельмут Коль и Ганс-Дитрих Геншер снова едут в Москву, а оттуда на родину Горбачева. Тот факт, что им удается привезти домой его согласие на членство в НАТО, объясняется, прежде всего, готовностью Бонна оказать экономическую и финансовую поддержку находящемуся в тяжелом положении Советскому Союзу. Тем самым, путь к цели окончательно свободен. 12 сентября 1990 г. шесть министров иностранных дел подписывают в Москве «Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии»; таким образом урегулирование внешних аспектов объединения следует за урегулированием внутренних. 18 мая между двумя германскими государствами подписывается первый договор о валютном, экономическом и социальном союзе, 31 августа второй – об объединении Германии.

Так называемый договор «два плюс четыре» – это не мирный договор, однако он выполняет его функцию. Он охватывает «территории Федеративной Республики Германия, Германской Демократической Республики и всего Берлина». В результате договора прекращается действие прав и ответственности четырех держав-победительниц в отношении Берлина и Германии – если этот договор будет ратифицирован всеми подписавшими его государствами, в том числе и Советским Союзом. Однако это вовсе не гарантировано, так как огромное государственное образование находится в стадии внутреннего развала. 12 июня 1990 г. и Россия объявила о своем суверенитете и тем самым положила начало краху СССР. При этом Верховный Совет должен ратифицировать не только договор «два плюс четыре», но и германо-советские договоры о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве и о выводе советских войск из Германии. Когда 4 марта, а в случае с договором о выводе войск 2 апреля, это происходит, наступает большое облегчение. 15 марта 1991 г. советская ратификационная грамота к договору «два плюс четыре» сдается на хранение в Бонне и тем самым в международно-правовом плане окончательно завершается урегулирование внешних аспектов объединения Германии.

Впервые после 1945 г. снова существует полностью суверенное во внешнем и во внутреннем планах германское государство, а вместе с этим возникает и невиданная до сих пор ответственность. Об этом заявил министр иностранных дел Геншер, когда за неделю до официальных торжеств, намеченных на 3 октября, выступая в ООН, дал обещание: «И объединенная Германия будет вносить свой вклад в дело мира и свободы, в Европе и во всем мире».