перейти к основной теме

Чтить и помнить

В земле Северный Рейн-Вестфалия на месте бывшего лагеря увековечена память о советских военнопленных.

Райнер Бургер, 25.03.2021
Памятная табличка в мемориале Stalag 326
Памятная табличка в мемориале Stalag 326 © Oliver Nickel

Марина Мелис лишь весьма приблизительно представляет, где похоронен ее прадедушка. Она знает только ряд братских могил, и всё. 36 длинных рядов образуют кладбище чести советских военнопленных на окраине небольшого восточно-вестфальского городка Шлос- Хольте-Штукенброк (Schloß Holte-Stukenbrock). Здесь, в песке, похоронены десятки тысяч красноармейцев. Они умерли в мучениях от голода, от болезней или были убиты. Степан Степанович Лазарев скончался 17 августа 1944 года в главном лагере 326 (VI K), сокращенно Шталаг 326, примерно в километре от кладбища. Об этом узнала его правнучка Марина, обратившись в организацию «Мемориал» в Москве. «У меня на родине в каждой семье есть свои герои войны, о которых всегда говорят на семейных встречах. Но во многих из этих историй, так сказать, еще не поставлена точка», – говорит 29-летняя россиянка, живущая с 2018 года в Берлине.

Марина Мелис во время памятных мероприятий в октябре 2020 года
Марина Мелис во время памятных мероприятий в октябре 2020 года © dpa

В Советском Союзе солдаты Красной Армии, попавшие в немецкий плен, считались трусами, предателями и врагами. Это постановление Сталин принял в 1941 году. Только в 1995 году президент России Борис Ельцин положил конец подобной дискриминации. Но у выживших в плену и родственников военнопленных, погибших в немецких лагерях, не было лобби в России, Украине или Беларуси. Долгое время считалось стыдным об этом говорить. Многие родственники даже не решались искать официально пропавших без вести. В Германии же эта ужасная судьба советских военнопленных тоже лежит в «тени забвения», как выразился тогдашний федеральный президент Иоахим Гаук в 2015 году, выступая в 70-ю годовщину окончания войны в Шлос-Хольте-Штукенброк.

Преступления вермахта

Массовая гибель советских военнопленных была одним из величайших преступлений вермахта во Второй мировой войне. После нападения на Советский Союз 5,7 миллиона солдат Красной Армии были взяты Германией в плен. Погибли около трех миллионов русских, узбеков, калмыков, украинцев, киргизов, грузин, узбеков, казахов и туркмен. Советские военнопленные – вторая по численности группа жертв этой беспощадной нацистской войны на истребление (на первом месте идут европейские евреи).

Гости возлагают цветы жертвам
Гости возлагают цветы жертвам © Oliver Nickel

Шталаг 326, через который прошло более 300 000 советских военнопленных, был одним из крупнейших «русских лагерей» в Германском Рейхе, служившим центром распределения подневольных рабочих на фабриках и фермах в Вестфалии и Рейнской области или в горнодобывающей промышленности в Рурской области.

Поддержка федерации и земель

Региональная ассоциация Вестфалия-Липпе (LWL) вместе с землей Северный Рейн-Вестфалия и «Мемориальной ассоциацией Шталаг 326», основанной почти 30 лет назад знающими свою историю жителями Штукенброка, хочет создать на основе бывшего лагеря и мемориального кладбища «мемориал национального значения». «Мы планируем привлечь внимание к одной из самых крупных групп жертв, пока практически незаметной», – говорит директор LWL Маттиас Лёб. Андре Купер, председатель регионального парламента, выступал за проект в столице земли, городе Дюссельдорфе. В ноябре 2020 года Федеральное правительство выделило около 25 миллионов евро на пять лет. Парламент земли Северный Рейн-Вестфалия выделил 24,8 миллиона долларов на софинансирование; кроме того, есть еще 200 000 евро из средств Министерства культуры и науки земли Северный Рейн-Вестфалия.

«Включение мемориального комплекса „Шталаг 326“ в Шлос-Хольте-Штукенброк в план многолетнего федерального и государственного финансирования имеет основополагающее значение для работы по сохранению памяти на западе Федеративной Республики, – подчеркивает председатель ландтага Купер. – Это также является важным вкладом в работу по примирению с теми государствами, из которых были интернированы военнопленные, которые затем подверглись жестокому обращению, эксплуатации и даже убийству. Мемориал „Шталаг 326“ теперь можно превратить в важное место памяти и образовательный центр».

Dieses YouTube-Video kann in einem neuen Tab abgespielt werden

YouTube öffnen

информация от третьих лиц

Мы используем YouTube для встраивания контента, который может собирать данные о ваших действиях. Пожалуйста, проверьте детали и примите услугу для просмотра этого контента.

открыть заявление о согласии

Piwik is not available or is blocked. Please check your adblocker settings.

Решающим толчком для этого амбициозного проекта стало выступление федерального президента Иоахима Гаука в 2015 году на военном кладбище Штукенброк по случаю 70-й годовщины окончания войны. Почти шесть лет назад Гаук жаловался на то, что ужасная судьба советских военнопленных в Германии так и не получила должного признания и освещения. Федеральный президент объяснил это тем, что после войны многие немцы в первую очередь думали о своих собственных погибших и пропавших без вести, в том числе о военнопленных, некоторые из которых содержались в Советском Союзе до 1955 года. Ужасающие картины завоевания немецкого Востока Красной Армией не позволяли многим немцам взглянуть на собственную вину. А те, кто отводил глаза и вообще не хотел вспоминать, позже оправдывали себя ссылками на оккупационную политику Советского Союза с установлением коммунистической диктатуры, беззакониями и несвободой в оккупированной зоне Германии. «В ГДР память о героическом советском братском народе была увековечена, однако и там официально провозглашенный миф о герое не оставлял места для сочувствия тем, кто, будучи военнопленными в Германии, оказался не в числе славных победителей, а в числе жертв, лишенных гражданских прав и человеческого достоинства», – сказал Гаук.

В 2015 г. федеральный президент Гаук (в центре) протянул руку для примирения
В 2015 г. федеральный президент Гаук (в центре) протянул руку для примирения © dpa

Лагеря и их узников при желании можно было видеть во многих местах – в Зандбостеле, Эрбке, Цайтхайне под Дрезденом, Нюрнберге или в Штукенброке под Падерборном. Всё это в центре Германии. «И ведь происходило это не просто так, спонтанно, а с умыслом, планомерно, делалось людьми, с которыми нас объединяют язык и национальность, людьми, чьи преступления теперь являются частью нашей истории», – сказал федеральный президент Гаук в 2015 году.

Проектируемый мемориал

Как и все заключенные, Степан Степанович Лазарев, узник Шталага 326, регулярно подвергался мучительной процедуре в «дезинфекционном отделении»: заключенным приходилось раздеваться догола, брить все тело тупыми лезвиями, а затем принимать душ. В дополнение к баракам для арестантов непосредственно за входом в лагерь этот «пункт дезинфекции» будет играть важную роль как одно из двух аутентичных мест в концепции выставки для планируемого большого мемориала. Будет построено отдельное выставочное здание. Новый мемориал «Шталаг 326» задумывается для обучения, исследований и передачи знаний о том, как работала система эксплуатации и истребления и какие слои населения были задействованы в этом механизме. Планируется также масштабная цифровая программа как сопровождение к выставке. В основу будет положено большое количество сохранившихся изображений и пленок, в том числе около сотни цветных фотографий, сделанных лагерным врачом.

Степан Степанович Лазарев
Степан Степанович Лазарев © privat

Степану Степановичу Лазареву было уже более 40 лет, когда Красная Армия призвала его на военную службу, у него остались жена и четверо детей. «Мой прадед воевал за свою страну, свою родину и свою семью до 1943 года, в марте 1943 года он попал в плен и оказался здесь, в этом лагере. В тот момент он оказался потерян для своей семьи», – говорит Марина Мелис. Она часто задавалась вопросом, каково было ее прадеду в Шталаге 326 в тот год, когда он еще оставался в живых. «О чем он думал в то время? Он, должно быть, изо дня в день думал о своей жене, которая ждала дома в одиночестве с четырьмя детьми. Что чувствовал мой прадедушка? Была ли у него надежда?». Приезжая в Штукенброк, она снова и снова представляла себе своего прадеда посреди этого ужаса. «Моя история – одна из многих миллионов семейных историй войны, и как русская я благодарна Германии за то, что следы этой войны не потеряны».

© www.deutschland.de